В статье рассмотрены вопросы современного состояния борьбы с террористической деятельностью, выделены этапы финансирования, обозначены проблемные направления противодействия финансированию терроризма. Рассмотрены различные подходы к формированию пороговых (критических) значений индикаторов экономической безопасности. На основе анализа работ отечественных и зарубежных специалистов по рассматриваемой проблеме, а также наработок авторов статьи предложен состав основных индикаторов национальной безопасности государства по рассматриваемой проблематике и проведена его адаптация применительно к современным казахстанским условиям; даны примеры их определения и обоснования.#nbsp;
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Противодействие / террористическая деятельность#nbsp;/ этапы финансирование#nbsp;/ религиозный экстремизм#nbsp;/ преступления террористической направленности / индикатор экономической безопасности / пороговые значения
#nbsp;
На современном этапе угрозой национальной безопасности общества остаются проявления экстремизма и терроризма в различных формах, которые претерпели существенную трансформацию. Анализ геополитической ситуации показывает об увеличении числа преступлений террористической направленности. Сегодня наблюдается изменение траектории террористической деятельности от совершения единичных актов к организации полномасштабных международных террористических войн на псевдорелигиозной основе, возрастание мотивации от постановки требований об улучшении социально-экономического положения к борьбе за получение самой власти, усиление взаимосвязи международного терроризма и транснациональной организованной преступности, увеличение значения организационной составляющей деятельности экстремистско-террористических организаций, их объединение и развитие на межнациональном уровне [1].#nbsp;
В мире насчитывается более 500 террористических организаций и движений с разветвлёнными связями и финансовой поддержкой, по данным МВФ, ежегодно в мире отмывается от 500 миллиардов до 1,5 триллионов долларов, что составляет 5% мирового валового продукта. Согласно исследованиям, совокупный бюджет в сфере террора составляет ежегодно от 5 до 20 миллиардов долларов. «Количество» терроризма породило его новое качество, а технический прогресс, придав ему современные возможности, потенциал военный уравнял с некоторыми государствами [2].
Экономически самодостаточный религиозный экстремизм и терроризм способен к воспроизводству при необходимых и достаточных условиях, то есть при наличии структур для «отмывания» денег (контролируемые экономические агенты). Следовательно, экономический сектор, именуемый в современной литературе «серой экономикой» используется, а иногда и создаётся сферой террора. Для функционирования «серая экономика» нуждается в протекции, а либеральная эмиграционная политика, расширение свободной торговли, новейшие средства и технологии отмывания денег являются ее благоприятными условиями.
Исследования мировой экономики показывают, что регулирование и контроль оборота товаров и капитала ограничиваются национальными компетенциями, а новейшие информационные технологии, используемые террористическими структурами для привлечения финансовых ресурсов делают финансирование более доступным не только для террористов, но и для иных радикально настроенных граждан, ранее не имевших возможности оказать пособническую помощь террористическим организациям и не связанных с ними.
Активность террористической деятельности и как причинно-следственная связь, динамика уровня финансирования ставит перед наукой задачу разработки теоретических основ противодействия финансированию религиозного экстремизма и терроризма (ФРЭТ), а также совершенствование уголовно-правового механизма.
Исследования показывают, что финансовая и материально-техническая поддержка экстремистско-террористическим организациям формируется за счет внутренних и зарубежных источников и включает: нахождение источников финансирования; легализация денежных средств; использование финансовых средств для реализации экстремистской и террористической деятельности.
Первый этап охватывает создание системы по постоянному получению финансовых средств как легальными (частные пожертвования, сбор через некоммерческие организации, получение прибыли за счет экономической деятельности), так и нелегальными (сборы с диаспор сформированных по этническому, конфессиональному, идеологическому признакам, незаконный оборот оружия и наркотических средств, осуществление нападений на частных лиц и финансовые учреждения и т.п.) способами.
Второй этап предполагает перемещение денежных средств, а именно использование различных легальных и нелегальных финансовых механизмов.
Эксперты международной организации «Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег» (Financial Action Task Force - FATF) отмечают, что экстремистско-террористические организации используют те же приемы, что и преступные сообщества для отмывания денег (контрабанду наличных денег (курьерами и большими партиями), структурирование, внесение или снятие средств с банковских счетов и приобретение различных типов денежно-кредитных инструментов (дорожные и банковские чеки, денежные переводы); использование национальных кредитно-финансовых систем государств с целью перевода финансовых потоков через офшорные и нелегальные банки; приобретение ценных бумаг через подставные фирмы с последующей их перепродажей на фондовых биржах и т.п.).
Кроме того, по мнению аналитиков FATF, современные технологии «внесли новые уязвимости в отношении финансирования терроризма» [3], где особое место занимают нелегальные способы доставки или легального обналичивания денежных средств, широкий охват и анонимность, связанные с социальными сетями и новыми методами оплаты, делают эти инструменты наиболее привлекательными при финансировании терроризма.
Например, по данным отечественных и зарубежных правоохранительных органов нелегальные финансовые системы типа «Хавала», «Хунди» и «Фэйчиэнь» активно задействованы в финансировании криминальных, экстремистских и террористических организациях.
На третьем этапе экстремистско-террористические формирования непосредственно используют полученные средства для реализации своих целей: пропаганды, вербовки и обучения новых членов организаций, проведение противоправных акций, подготовка и совершение террористических актов и т.п.
На сегодняшний день существующая система противодействия финансированию экстремистско-террористической деятельности включает в себя комплекс разнообразных мер, которые условно можно классифицировать:
1. Профилактика религиозного экстремизма и терроризма;
2. Контроль за инфраструктурой и ресурсами, а также пресечение возможности их использования в реализации планов экстремистско-террористических организаций;#nbsp;
3. Проведение комплексных мер по выявлению и привлечению к ответственности лиц, причастных к финансированию религиозного экстремизма и терроризма.
Положительная тенденция реализуемых мер по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в Казахстане отмечается и зарубежными специалистами в авторитетном международном независимом комплексном исследовании – Глобальный индекс терроризма (Global Terrorism Index). В ходе его проведения анализируются с 2012 года уровни террористической активности в 138 странах мира и осуществляется индексация террористических угроз, с которыми государствам приходится сталкиваться, по четырем основным показателям (количество террористических инцидентов; количество погибших; количество пострадавших; уровень материального ущерба). Индекс разработан международной группой экспертов на базе Института экономики и мира Сиднейского университета (Австралия) на основе обобщенной информации о более чем 100 тысячах актах террористической деятельности за последние десятилетия. Согласно данным международных экспертов коэффициент террористических угроз в Казахстане имеет тенденцию к постоянному снижению: с 3,05 в 2012 г., 2,228 в 2018 г. до 1,57 в 2019 г. Это позволило Казахстану в рейтинге стран только за 2018-2019 гг. переместиться на 75 место (то есть на 10 п.п.)[4].
Вместе с тем, даже при всей относительно положительной динамики статистической информации западные и южные области страны продолжают оставаться одним из наиболее напряженных регионов формирования угроз безопасности Казахстана. На сегодняшний день более 1000 человек отбывают наказания за преступления террористического характера, в то же время их финансовая составляющая становилась объектом уголовного разбирательства только в 2,7 % всех выявленных преступлений данной категории (некоторые уголовные дела были прекращены на основании возмещения ущерба в полном объеме или в связи с примирением сторон) и около 10% привлечены к административной ответственности. Иными словами, количество зарегистрированных случаев финансирования терроризма в Казахстане на фоне роста общего уровня организованной экстремистско-террористической преступности остается очень низкой. Однако, это не отражает низкий уровень риска терроризма, а напротив – может быть показателем значительного риска финансирования терроризма, анализ текущей ситуации свидетельствует о наличии существенных проблемных вопросов в обеспечении оперативно-розыскного сопровождения уголовного процесса по выявлению, разоблачению и последующему доказыванию противоправной деятельности лиц, осуществляющих финансирование экстремистско-террористической деятельности.
Обращает на себя внимание тенденция финансирования и иной поддержки экстремизма и терроризма со стороны организованных групп, сформированных по этническому, конфессиональному, идеологическому и социальному признакам.#nbsp;
Анализ текущего состояния противодействия религиозному экстремизму и терроризму дает основание полагать, что в результате мер национальных правительств по борьбе с финансированием терроризма большинству сетям террористических организаций пришлось децентрализовать каналы сбора и расхода средств, и ячейки перешли на самофинансирование, следовательно, речь идет не о монолитном «терроризме», а о сети не связанных друг с другом образований. Они не являются ни иерархической системой с вертикальной структурой, ни сетью с руководством горизонтальными связями, а комбинирует черты обоих типов и состоят из сложной паутины медресе, зарубежных контактов, семей, мечетей, подчиненных организаций, которые на основе сети неформальных социальных связей способны учиться и приспосабливаться, а также финансироваться.
Таким образом, очевидно, что для противодействия религиозному экстремизму и терроризму, наряду с религиозными, идеологическими, политическими, социальными причинами необходимо исследовать экономическую составляющую данного явления, то есть экономику террора, так как институт терроризма невозможен без финансовых вливаний, а пресечение каналов ее финансирования позволит минимизировать использование силовых методов и эффективно противостоять или нейтрализовать внешние угрозы.#nbsp;
Блокирование финансовых потоков, то есть выявление источников, средств, используемых террористическими организациями, в том числе для подготовки и осуществления самого теракта подразумевает выявление конкретных лиц, предоставивших денежные, материальные или иные средства для финансирования террористической деятельности, установление причин и условий, способствующих совершению данных деяний.
Террористические организации получают средства для организации деятельности из многочисленных источников — как внутренних, так и внешних. Внутренние источники финансирования терроризма включают денежные средства, которые получены в результате криминальной деятельности, однако, в последнее время имеет место тенденция к получению террористическими организациями средств от вполне легальных источников: благотворительных и иного рода организаций, граждан, экономической деятельности. Участники процесса финансирования противоправной деятельности могут использовать легально обращающиеся денежные средства (то есть законные доходы и накопления) и доходы от теневой экономики.
Российские аналитики исследуя процесс системного формирования террористических активов, в рамках которого на тактическом или оперативном уровне осуществляется финансирование конкретных террористических актов, классифицируют три типа деятельности экстремистской и террористической направленности: малобюджетные; среднебюджетные и высокобюджетные. Это очень важно, прежде всего, для юридической квалификации финансирования терроризма как преступления и финансирование терроризма преимущественно понимается в узком смысле, лишь в контексте подготовки и совершения террористического акта.#nbsp;
Однако, сравнительный анализ террористической деятельности, осуществляемой террористическими организациями, показывает, что она, как правило, имеет несколько компонентов, таких как идеологическая подготовка, «боевая» подготовка, непосредственно террористический акт и даже материальная помощь семьям лиц, которые осуществили теракт. Каждый из этих компонентов нуждается в экономических ресурсах, а вот методы, способы, каналы и источники финансирования могут существенно отличаться. Например, для идеологической подготовки в духе религиозной ненависти используются средства определённой религиозной организации. После этого, лица, готовые пожертвовать собой в силу сформированных радикально-религиозных убеждений, направляются для дальнейшей «боевой» подготовки, которая финансируется формально другими лицами и иными способами.
В этой связи противодействие финансированию террористической деятельности неразрывно связано с борьбой с преступлениями экономической направленности и организованной преступностью. Сегодня они принимают все более отчетливый трансграничный характер и требует пристального внимания материалам об источниках, перемещениях и реализации (потреблением) денежных средств, которые используются для финансирования терроризма. Соответственно возникает необходимость изучения морфогенеза (формообразования), политэкономического анализа воспроизводственного цикла экстремистской и террористической деятельности.#nbsp;
В экономическом анализе социально-экономических причин развития терроризма можно выделить два основных подхода – геоэкономический и национально-ориентированный. Первый подход, исходя из леворадикальной концепции экономической теории развития (И. Валлерстайн), рассматривает современный терроризм как порождение мирового хозяйства в целом, а второй напротив, делает акцент на социально-экономические особенности отдельных стран на основе экономико-математического анализа преступности (модель рационального поведения экономического агента), способствующие развитию в них терроризма [5].
Научных исследований экономического анализа детерминант религиозного экстремизма и терроризма пока немного, наиболее интересны работы: анализ национальных факторов стимулирования/сдерживания терроризма на основе экономико-математического анализа преступности (Г. Беккер)#nbsp;[6],#nbsp;формирование стимулов и антистимулов для потенциальных террористов (Эд.Глэйзер) [7], концепция терроризма как «рационального самоубийства» (Р.Вайнтроб)#nbsp;[8],#nbsp;#nbsp;криминометрические исследования (А.Абади [9],#nbsp;#nbsp;А.Фрайтаг, Й.Крюгер и Ф.#nbsp;Шнайдер [10], а также неоинституциональный подход (Эрнандо де Сото)[11].
На наш взгляд, для эффективного противодействия финансированию религиозного экстремизма и терроризма необходимо изучение экономической составляющей по трем основным направлениям, а именно:#nbsp;
1. Экономическая теория права, то есть изучение экономической эффективности правовых норм, регулирующих деятельность легального бизнеса (Р.Коуз, Р.Познер), а также влияние правовых норм на экономические правила игры (Р. Ла Порта);
2. Изучение теневой экономики (хозяйственная деятельность, которая уклоняется от учета и контроля и часто носит противоправный характер (Э. де Сото), в частности «серой экономики», которая является ее составной частью и отличается от нее тем, что финансовые средства направляются на ведение экстремистской и террористической деятельности;
3. Экономическая теория преступлений и наказаний – изучение деятельности преступника как особой разновидности его профессиональной деятельности, а также эффективности различных методов сдерживания преступности (Г.Беккер)
Для политэкономического анализа «серой экономики» (экономических факторов формирования террористических движений) применение теории рациональных ожиданий (Р.Лукаса) и теории игр поможет понять социально-экономические истоки терроризма, риски и противостоять или ограничить экономические условия его развития.#nbsp;
Соответственно, политэкономический анализ будет представлять собой теоретический анализ современного общества и предполагать наличие развитых социально-экономических отношений, отношений которые в течении длительного периода прошли этап становления и развития. Следовательно, расчленение предмета можно иерархически построить таким образом: всеобщие абстрактные определения; категории образующие внутреннюю структуру общества и на которых основываются основные классы (капитал, человеческие ресурсы, отношения собственности, социальные отношения внутри общества, процесс обмена и обращения); государство, налоги, государственные инвестиции, население, эмиграция; международные условия производства, распределения, обмена, движения капитала; мировой рынок.
Таким образом, для политико-экономического анализа исходной позицией является способ производства материальной жизни, который обуславливает социальный, политический, духовный и религиозный процессы, общественные и государственные отношения, религиозные и правовые системы, теоретические учения и воззрения являются производными от исходного, то есть отношения между людьми связанные с вещами и проявляются как вещи. Исследования показывают рассмотрение терроризма без экономической составляющей террористической и антитеррористической деятельности будет не эффективной и является апостериори. В условиях развитых общественных связей человек выступает не только социальным, но также персонализированным и обособленным субъектом. Социальная организация групп, вовлеченных в совершение актов терроризма, имеет далеко идущие последствия, касающиеся аспектов их деятельности, включая финансирование терроризма, отдельные группы со временем меняются, реагируя на меры по борьбе с ними. Государственными институтами предприняты меры по регулированию передвижение средств через границы по каналам финансовых институтов формального сектора. Однако группы, практикующие терроризм, приспособились к этим мерам регуляции и это создает еще более трудные проблемы регулирования и потенциальные ловушки сверхрегулирования. По одной этой причине борьбу с финансированием терроризма следует рассматривать в широком контексте интегрированной стратегии противодействия терроризма, которая ставит своей конечной целью создание норм и стандартов противодействия всем формам религиозного экстремизма и терроризма.
В процессе мониторинга внешних и внутренних угроз#nbsp;#nbsp;национальной безопасности#nbsp;страны необходимо использовать широкий круг аналитических индикаторов, характеризующих практически все стороны социально-экономического, политического, идеологического и нравственного развития страны, также для сравнительного анализа по защите национальных интересов страны необходимо выявить пороговые значения, то есть критические точки, выход за пределы которых грозит разрушительными процессами для государства. В этой связи, из всего множества индикаторов уровня угроз национальной безопасности необходимо выделение тех, которые отражают эти критические точки, а именно предельно допустимые с позиции национальных интересов соотношения пропорций социально-экономической деятельности, несоблюдение которых препятствует нормальному ходу развития различных элементов воспроизводства и используются в качестве пороговых значений национальной безопасности. В соответствии с Государственной стратегией экономической безопасности перечень пороговых значений основных параметров социально-экономического развития страны, отвечающих требованиям национальной безопасности сформулированы.#nbsp;
В общем виде перечень этих параметров соответствует структуре понятия «экономическая безопасность» и отчасти детализирует ее, а пороговые значения группируются в соответствии с национальными интересами страны по секторам экономики.
Первая группа пороговых значений индикаторов экономической безопасности касается производственной сферы,#nbsp;ее способности функционировать при минимальной зависимости от внешнего мира. Крайне важны здесь пороговые значения по общему объему производства. В связи с этим принята следующая величина пороговых значений: объем валового внутреннего продукта в целом – в размере 75% от среднего показателя по странам «большой семерки»; на душу населения – 50% от среднего по «семерке»; на душу населения – 100% от среднемирового показателя ВВП.
Второй группой являются пороговые значения индикаторов уровня жизни населения: доля в населении граждан, имеющих доходы ниже прожиточного минимума – 7%; продолжительность жизни – 70 лет; разрыв между доходами 10% самых высокодоходных и 10% самых низкодоходных групп населения – 8 раз; уровень безработицы – 8%.
Третьей группой являются пороговые значения индикаторов финансового состояния: объем внутреннего долга в процентах к ВВП – 30%; объем внешнего долга в процентах к ВВП – 25 %; дефицит бюджета в процентах в ВВП – до 5%; объем иностранной валюты в наличной форме к объему наличных тенге – 25%; денежная масса (М2) в процентах в ВВП – 50%.
Сегодня фактические показатели ряда параметров в Казахстане существенно выходят за рамки пороговых значений. Однако, угрозы национальной безопасности во все большей степени приобретают комплексный характер, и их классификация на экономические и неэкономические становится в значительной степени условным, последние при определенных обстоятельствах могут трансформироваться в военные, и имеет место усиление технических, военных, экономических, информационных, религиозных и других внешних опасностей.
Система пороговых значений, получивших количественное выражение, позволяют выявлять и предпринимать меры по её предупреждению. Важно отметить, что наивысшая степень безопасности для страны достигается, когда комплекс показателей находится в пределах допустимых границ своих пороговых значений.#nbsp;
На основе анализа работ отечественных и зарубежных специалистов, а также наработок авторов, рассмотрим некоторые индикаторы безопасности государства и адаптируем применительно к современным казахстанским условиям. В частности, рассмотрим через призму теневой (серой) экономики следующие индикаторы: отношение ресурсов, вовлеченных в теневой оборот, к ВВП (масштабы распространения теневой экономики); распространенность среди населения приверженцев деструктивных религиозных течений (отношение 500 чел./100000 чел. населения - не более); общий уровень преступности (число зарегистрированных преступлений в расчете на 100000 человек населения) (1600 случаев/100000 чел. населения - не более); распространенность преступлений против личности (150 случаев/100000 чел. населения - не более).
При анализе будут использованы утвержденные нормативы и общепринятые требования и стандарты. В ряде случаев, когда определение пороговых значений затруднительно, используем сравнительный анализ, основанный на эмпирических данных.#nbsp;
Имея для каждой страны фактические данные по результатам ее рейтинга и оцениваемым по вышеназванным показателям за несколько лет (с 2012 г.) и повторяя уже только для нее регрессионный анализ за эти годы, можно получить уравнение, характеризующее уровень состояния страны в перспективе в зависимости от прогнозируемых значений независимых социально-экономических показателей, т.е. уровень национальной безопасности.
Более точный прогноз можно сделать, применяя факторный анализ для статистических данных конкретной страны, вычислив прогнозируемые для следующего периода значения, как правило, не более двух факторов, которые будут содержать информацию, заключенную уже не в двух компонентах, а в значительно большем их количестве. Полученные функции при их соответствующем практическом наполнении позволят оценивать национальную безопасность и прогнозировать ее состояние, то есть каков уровень зависимости от преднамеренных или случайных событий. За пределами значений пороговых показателей государство теряет способность к динамичному саморазвитию, конкурентоспособность на внешних и внутренних рынках, становится объектом экспансии инонациональных и транснациональных монополистических, а также деструктивных объединений и организаций, несет потери от внутренних и внешних угроз.
Отношение ресурсов, вовлеченных в теневой оборот, к ВВП (масштабы распространения теневой экономики). Данный индикатор характеризует уровень «теневизации», и, следовательно, управляемости и безопасности экономики страны. При этом под ресурсами, вовлеченными в теневой оборот, понимаются те денежные (товарные) потоки, которые в результате ведения официальной (разрешенной) экономической деятельности получены (использованы) с нарушением действующего административного, налогового и иного законодательства, при этом необходимо отметить, что сумма недополученных налоговых или иных платежей представляют лишь определенную часть денежного потока.
Теневой сектор (ненаблюдаемая экономика) присутствует в экономике любого государства и обусловлено это, во-первых, максимизацией доходов экономическими агентами путем ухода от уплаты налогов и иных платежей. Определенный уровень теневой экономики не влияет негативно на экономику страны, однако, оценить такой уровень и провести оценку реальных масштабов теневой экономики [12] сложно и большинство исследований по данной проблеме основывается на измерении косвенных показателей, вероятностных оценок, математическом моделировании и т. д.#nbsp;
Условной чертой уровня распространенности теневой экономической деятельности, когда она начинает оказывать существенное негативное влияние на экономическое развитие государства, западные эксперты признают показатель масштабов ее распространения в 18-20 % в сравнении с ВВП, а Криворотов В.В. в качестве порогового уровня по индикатору отношения ресурсов, вовлеченных в теневой оборот, к ВВП применительно к Российской Федерации предлагает принять уровень в 20 % [13]. В Казахстане согласно доработанной методике уровень теневой (ненаблюдаемой) экономики остается достаточно высоким (2017 г. - 29,88%; 2016 г. - 30%; 2015 г. - 32%; 2014 г. - 27%)
По мнению зарубежных ученых, показатель критического уровня распространенности теневой экономики имеет значение в 40-50 % от производимого ВВП, когда влияние теневых факторов на хозяйственную жизнь становится настолько ощутимым, что стираются границы между официальной и теневой экономикой, и последняя подчиняет себе все сферы общества [13] то есть, экономика становится практически неуправляемой и неспособной к развитию и совершенствованию.
Для исследования динамики распространения среди населения приверженцев деструктивных религиозных течений, необходимо рассчитать пороговые уровни религиозного экстремизма и терроризма в обществе, основанные на статистической обработке средних данных за определенный период на основе построения динамического ряда. Пороговый уровень радикализованности является показателем максимально высокого уровня радикализованности для данного временного периода. Превышение порогового уровня радикализованности свидетельствует об угрозе национальным интересам и государственному строю.#nbsp;
Предлагаемый метод расчета пороговых уровней радикализованности может#nbsp;применяться#nbsp;для#nbsp;проведения#nbsp;наблюдения#nbsp;за#nbsp;уровнем радикализованности среди населения и оценки вероятности возникновения критических ситуаций. Превышением порогового значения считается число приверженцев деструктивных религиозных течений превышающее пороговое значение не менее чем на 10 %.#nbsp;
Если мы будем исходить из того что приверженцев деструктивных религиозных течений в Казахстане примерно около 4,5 тысяч человек, что ниже рассчитанного числа порогового значения на 32,8%. Это свидетельствует (примерно с 85,3% вероятности) о не возникновении каких-либо критических ситуаций угрожающих национальной безопасности страны.
Общий уровень преступности в прошедшем году составило 1320 зарегистрированных преступлений в расчете на 100000 человек населения, что ниже официальных данных за 2018 год на 17,5 % и означает улучшение критического уровня безопасности, так как в 2018 году страна находилась на пороговом уровне (1600 случаев/100000 чел. населения, а 2015 году - 2210 случай).#nbsp;
Статистические данные распространенности за 2019 год преступных деяний, посягающие на безопасность жизни, здоровья, свободу, честь и достоинство, половую неприкосновенность, конституционные права и свободы человека и гражданина, интересы семьи и несовершеннолетних, то есть преступлений против личности составили 9381 преступлений, данное значение выше порогового значения уровня безопасности на 33%, соответственно по данному критерию Казахстан находится в уязвимости (199 случаев/100000 человек; пороговое значение - не более150 случаев).
В таких условиях по мнению внешних экспертов могут возникнуть угрозы национальной безопасности страны, такие как вероятные социально-политические последствия, а именно, криминализация общественных отношений, массовая фрустрация сознания населения, психическая деградация населения, делегитимизация власти [14], отчуждение власти от народа.
Здесь можно говорить не столько о допустимых ограничениях индикаторов, сколько о значениях, которые должны служить ориентиром в развитии. Так, если действительное значение данного показателя в предыдущий период составляло 60%, то пороговое значение составляет 30%. Динамика изменения индикатора достаточно медленная, в то же время фактическое значение приближается к заданному.#nbsp;
Универсального подхода к формированию пороговых значений индикаторов национальной безопасности не существует. В основе определения пороговых значений во многих случаях лежат экспертные оценки, которые в ходе исследований даются отечественными и зарубежными учеными с учетом некоторых среднемировых показателей и тенденций. В ряде случаев в сочетании с экспертными оценками могут использоваться специальные математические методы, позволяющие получить величины пороговых значений в условиях высокой неопределенности исходной информации, а также в силу расхождений в оценках экспертов по тому или иному процессу или явлению.#nbsp;
Основываясь на работах многих отечественных и зарубежных ученых, а также собственных исследованиях в области национальной безопасности, мы считаем, что нужно использовать ряд индикаторов национальной безопасности государства, которые отражают распространенность деструктивных религиозных течений, а также пороговые уровни по ним применительно к условиям Республики Казахстан для оценки динамики радикализованности казахстанского общества с учетом национальных особенностей, ментальности населения страны и другие факторы.
Не менее важной задачей, связанной с обеспечением национальной безопасности Казахстана, является проведение анализа на региональном уровне. В первую очередь, это обусловлено высокой неравномерностью и различиями в социально-экономическом развитии между отдельными регионами. Поэтому пороговые значения для отдельных регионов будут различными и отличаться от значений для республики в целом. Если этого не учесть, то полученные выводы и рекомендации по состоянию безопасности и его регулированию могут носить ошибочный характер и не дать желаемых результатов.#nbsp;
Религиозный экстремизм и терроризм как внутренняя угроза делает страну более уязвимой от внешних угроз и как следствие нестабильной политическую, социальную, экономическую ситуации, положенных в основу возможных межнациональных и этнических разногласий, стать достаточно сложным объектом для превентивных мер.
Подытоживая сказанное, отметим, что в современных казахстанских условиях пороговые значения – важный инструмент системного анализа и прогнозирования динамики приверженцев деструктивных религиозных течений и их влияния на национальную безопасность страны. Сегодня выработка политики нетерпимости к различным родам экстремистских и террористических проявлений, искоренения сочувствующего настроения в обществе по отношению к религиозным экстремистам и террористам прикрываемые ложными идеями, сформированными путем искажения социальных, националистических и религиозных постулатов является важнейшей задачей.#nbsp;
#nbsp;
Список литературы:
1. Овчинский, В.С, Сундиев И.А. Организационное оружие: Функциональный генезис и система технологий ХХI века (доклад Изборскому клубу). URL:#nbsp;https://izborsk-club.ru/1466
2. Главный способ финансирования террористической деятельности. Финансирование террористической деятельности.#nbsp;https://lllit.ru/salads/glavnyi-sposob-finansirovaniya-terroristicheskoi-#nbsp;#nbsp;deyatelnosti.html
3. Emerging Terrorist Financing Risks. FATF, Paris, 2015. Р. 35
4. Institute for Economics & Peace. Global Terrorism Report 2019: Measuring and understanding the impact of terrorism, Sydney, November 2019.#nbsp;http://visionofhumanity.org/reports#nbsp;#nbsp;
5. Латов Ю.В. Экономический анализ современного терроризма. Учебное пособие для вузов. М.: Академия управления МВД России, 2007. - 88 с.
6. Rubin P. H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980. P. 13.
7. Glaeser E.L. The Political Economy of Hatred // Quarterly Journal of Economics. 2005. Р. 45-86 (http://www.wcfia.harvard.edu/papers/792__19037-w9171.pdf).
8. Wintrobe R. Can Suicide Bombers be Rational? University of Western Ontario, 2003 (mimeo).
9. Abadie A. Poverty, Political Freedom and the Roots of Terrorism (2004) -#nbsp;http://ksghome.harvard.edu/~aabadie/povterr.pdf.
10. Freytag A., Krüger J., Schneider F. The Origins of Terrorism. Cross-Country Estimates with Discrete Choice and Count Data Methods (2006) -#nbsp;http://www.econ.jku.at/Schneider/TerrorPaperJanuar06.pdf.
11. Сото Э. де. Иной путь. Экономический ответ терроризму. Челябинск: Cоциум, 2008
12. Криворотов В. В. Экономическая безопасность государства и регионов: учебное пособие / В.В. Криворотов, А.В. Калина. - Екатеринбург: УГТУ - УПИ, 2010. - 365 с.
13. Почему для российского правительства важно знать размер теневой экономики? // Материалы дискуссии. Август 2002. -#nbsp;http://dist-economics.eu.spb.ru/HTML/predmet/#nbsp;discussion/black _economics/black_economics.htm.
14. М. Доган. Легитимность режимов и кризис доверия // Социологические исследования. — 1994. -№ 6. - С. 151